Партизанский отряд "За Родину". ОБСТАНОВКА ОСЛОЖНЯЕТСЯ.

При первой же встрече с Артеменко П. В. Свинцов рассказал ему о результатах разведки в Холм-Жирковском районе. Когда группа Кохановича прибыла в лес под Дробышами, здесь, на базе оперативкой группы и партизанского отряда, собралось уже несколько командиров и бойцов из 39-й армии и 11-го кавкорпуса, С каждым из них капитан Артеменко обстоятельно беседовал; из разрозненных рассказов не так уж много можно узнать о событиях, развернувшихся на большом участке фронта, но он понял главное — наши войска ведут очень тяжелые бои северо-западнее Вязьмы.

Теперь мы знаем, что 2 июля 1942 года гитлеровские генералы начали операцию под кодовым названием «Зейдлиц». Цель этой операции — отвлечь резервы советских войск с южного участка фронта, где наши армии вели упорные оборонительные бои, и улучшить положение группы армий «Центр», разгромив части 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса. Войска противника нанесли удар в самой узкой части горловины, соединявшей 39-ю армию с основными силами фронта, и, несмотря на героизм защитников этой единственной дороги на Большую землю и контрудары соседей— 41-й и 22-й армий Калининского фронта,— гитлеровцам удалось прорвать оборону и окружить соединения 39-й армии и кавкорпуса.

Две недели бойцы и командиры окруженной группы вели непрерывные, бои, иногда до последнего патрона, обороняя плацдарм, территория которого уменьшалась с каждым днем, а потом частями, подразделениями и отдельными группами пробивались из окружения. Выход основных сил армии и корпуса был закончен в ночь на 22 июля 1942 года. Но много небольших групп и одиночных бойцов, скрываясь в лесах и отдаленных деревнях, продолжали борьбу против оккупантов, часть из них влилась в партизанские отряды Андреевского, Сычевского, Холм-Жирковского, Вяземского районов и в отряды Вадинского партизанского края. Война в тылу врага северо-западнее Вязьмы не прекратилась. Об этом свидетельствуют не только участники тех боев, но и документы противника. Оперативный отдел 9-й немецкой армии сообщал в штаб группы армий «Центр»: «В тыловом районе армии после окончания операции «Зейдлиц» невозможно установить различие между истинными партизанами и красноармейцами из состава частей Красной Армии. И те и другие совершают нападения на немецких солдат».

Все это, хотя бы в общем виде, стало известно Артеменко и его друзьям потом. А тогда, в конце июля 1942 года, в лесу под Вязьмой, когда не было связи с Большой землей и не было газеты, чтобы собственными глазами прочитать сводку Совинформбюро, надо было быстро разобраться в сложившейся обстановке и ответить на удар врага всеми своими силами.

Три основные задачи встали перед командованием оперативной группы.

Первая. Необходимо выяснить положение отрядов партийного актива Сычевского, Андреевского и Вяземского районов, установить с ними связь и, если понадобится, оказать помощь. До сих пор они находились на территории, освобожденной советскими войсками, а сейчас, когда фронт отодвинулся на линию Белый — Оленино—Ржев, оказались в тылу врага. На поиск сычевского и андреевского отрядов ушли И. С. Богданов и А. П. Крохин с группой андреевских партизан, которые в тот момент были очень нужны там, в родном районе. К деревне Агибалово Холм-Жирковского района, где оставался отряд М, И. Ястребова, направился П. Г. Пронин с небольшой группой

бойцов.

Чтобы решить, как выполнить вторую задачу — всеми силами партизан нанести удар по коммуникациям врага,— капитан Артеменко собрал совещание командиров и комиссаров партизанских групп. Он коротко доложил им, что знал о положении на фронте, дал оценку боевой деятельности партизан за последнюю неделю и на миг умолк, словно подвел черту под

тем, что сделано.

— Нас теперь более сотни человек,— продолжал капитан.— Это не так много, но и не мало для того, чтобы здесь, на земле, политой кровью наших товарищей, враг не мог ни ходить, ни спать спокойно. Сегодня в ночь все мы выйдем на операцию - завтра и послезавтра самые обкатанные фрицами дороги должны стать для них непроезжими. Группа Терехова идет на большак в район Хмелиты, Быстриков оседлает дорогу Адуевщина — Коробаново, Гущо с группой бойцов Пронина выйдет в район Александриио — Высокое, Коханович и Перепелкин проложат тропу К магистрали Москва— Минск, старший лейтенант Степанов — в район села Богородицкого, группа бойцов пойдет со мной на шоссе Вязьма — Сычевка, Суетнов со своей базы выйдет на это же шоссе в другом месте. Задержитесь, Суетнов, после совещания мы с вами согласуем время и кое-какие детали операции, чтобы не навести карателей на след друг друга. Общее руководство операцией и охрану лагеря возлагаю на старшего лейтенанта Сафонова. Какие будут вопросы и предложения?

Легкий, стремительный Суетнов, казалось, не поднялся, а взлетел со своего места:

— Дайте нам взрывчатку, и мы устроим фейерверк .на железной дороге!

Артеменко посмотрел на Гущо.

— Тол есть, нет взрывателей,— ответил Гущо на немой вопрос капитана. .

— Мои казаки за снаряды взялись...— негромко проговорил Быстриков, но его кто-то перебил:

— Снаряды есть — пушек нету!

-— И я про то же,— Быстриков поднялся и заговорил в полный голос— Пушек нет, а шнур нашли. Отвинтили головку у снаряда, прикрепили к нему гранату, к кольцу гранаты привязали шнур, эту немудрую конструкцию положили в ямку на, дороге и чуть присыпали землей, осталось вовремя дернуть шнур и — получай гостинец, гость незваный. Вчера опробовали — телеги и двух немцев как не бывало.

— После операции изучим ваш опыт. А сегодня — готовьтесь к делу, хорошо освоенному. Лейтенант Суетнов, пришлите своих бойцов за ' толом после выполнения сегодняшнего задания. Есть еще предложения?

Предложения были. Коханович считал необходимым в случае удачной засады собирать не только оружие, патроны и другие трофеи, но и документы убитых врагов, счет которых вести по принесенным в штаб солдатским книжкам или медальонам. Предложение его приняли.

Прошло два-три дня.

Партизаны возвращались с задания, командиры докладывали о результатах засад и взрывов на дорогах, сдавали документы убитых фашистов. Разведчики Кохановича целые сутки наблюдали за движением по магистрали Москва — Минск, записали количество и опознавательные знаки машин, видимые и предполагаемые грузы. Выбрав удобное место и время, забросали гранатами немецкую машину, успели забирать кое-что из трофеев, но не все; магистраль не лесной проселок — пришлось отходить и, более того, на предельной скорости уходить в лес, путая на всякий случай след.

Собирая сведения о проведенной операции, Сафонов недобрым словом поминал тех, кто отправил их в тыл врага без рации. С каким трудом, а нередко и с потерями армейские разведчики добывают сведения о противнике, которые партизаны могут собрать с меньшим риском и в большем объеме: Суетнов контролирует железную дорогу Вязьма — Ржев и шоссе Вязьма — Сычевка, группа Кохановича может взять под постоянный контроль шоссе Москва — Минск, а потребуется и железную дорогу Вязьма — Смоленск. А Гурченко? Гурченко знает дорогу в Вязьму, может идти на поиск в любом направлении на любое расстояние. Кое-что интересное можно узнать из документов убитых гитлеровцев. Но все это становилось бесполезным потому, что не было связи с фронтом или армией.

Капитан Артеменко вернулся из Курцевского леса пропыленный, уставший, н0 довольный результатами операции, быстро просмотрел документы и слушал Сафонова, упрямо сдвинув густые брови над запавшими карими глазами. Хорошо понимая озабоченность начальника штаба, ответил негромко, с обычным спокойствием:

-Не рви душу, Вася! Придет Богданов, подумаем вместе, как установить связь-с Большой землей... Посты сегодня проверь сам.

И, устало опустившись на нары, добавил: