Партизанский отряд "За Родину". НА МАГИСТРАЛЯХ.

16 сентября 1942 года главнокомандующий партизанским движением Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов подписал приказ об активизации деятельности на коммуникациях противника партизанских бригад и отрядов Вадинского края, Холм-Жирковского, Андреевского и Сычевского районов с целью оказать помощь войскам Калининского и Западного фронтов в проведении операции на Ржевском направлении г. Каждой бригаде и отряду указывался участок железной или грунтовой дороги, где в ближайшие дни они должны были нанести удары по транспорту врага. А. П. Крохин переписал общую часть приказа и эту выписку со связным отправил, Артеменко.. В приказе не назывался и не мог быть назван отряд «За Родину», но, прочитав выписку Крохина, Артеменко позвал к себе Кохановича, Юрпалова, Быстрикова и познакомил их с содержанием письма.

— Приказ дошел к нам с опозданием на две недели, и отряд «За Родину» в нем не упоминается, но, очевидно, вы тоже понимаете, что товарищ Ворошилов приказывает и нашему отряду приступить к диверсиям на железной.дороге. У нас есть небольшой запас тола.

Давайте посоветуемся, когда и как мы выполним приказ. Надо иметь в виду, что 8 сентября подрывники Суетнова спустили под откос немецкий эшелон недалеко от Ивашутинского леса. 19 сентября к базе Суетнова вышел диверсионный отряд 20-й армии, их подрывники на этой неделе взорвали два поезда севернее станции Касня3. Сегодня Суетнов доложил, что партизаны отряда «Реванш» и отряда М. Ф. Лопаина завтра идут подрывать железную дорогу на перегоне Мещерская — Туманово. Значит, подрывникам отряда «За Родину» целесообразнее выйти на железную дорогу Вязьма — Смоленск.

Договорились, что в ближайшие дни в отряде «За Родину» будет сформирована и подготовлена группа подрывников дальнего действия.

Утром следующего дня Коханович приказал командирам взводов направить к нему всех партизан, которые имели опыт в подрывном деле. Среди газет, присланных Крохиным, оказался «Рабочий путь» со статьей «Партизаны, крепче удары по врагу!», перепечатанной из «Правды». Статью уже обсуждали на собрании бойцов и командиров отряда. Разговаривая с подрывниками, Коханович напомнил им основную идею этой статьи:

— Газета «Правда», орган Центрального Комитета партии, обратилась к нам, партизанам, с призывом крепче бить фашистских захватчиков. «Правда» не только призывает, но и подсказывает, где мы можем сильнее ударить по врагу. «Небольшая.группа партизан смелыми и продуманными действиями на железных дорогах может нанести врагу удар, равносильный

выигрышу крупного сражения... Танковый или пехотный полк фашистов — серьезная сила на поле сражения. Но танковый или пехотный полк, следующий по Железной дороге к линии фронта на платформах.или в вагонах, может быть уничтожен группой партизан в несколько человек» и

Видите, какая простая и верйая мысль: пять-шесть подрывников могут выиграть бой с целым полком врага. У нас есть опыт подрыва транспорта противника на грунтовых дорогах и на шоссе Москва—Минск. Есть запас взрывчатки. Маршал Ворошилов приказывает нам вступить в бой с врагом на железной дороге. Мы решили на это дело послать только добровольцев…

Есть среди вас добровольцы?

Добровольцев оказалось достаточно, чтобы сформировать две группы подрывников.

Первую операцию на железной дороге решили провести на участке западнее станции Семлёво. Подрывники изучили маршрут по карте, отрепетировали подходы, к железнодорожному полотну и закладку фугаса, стараясь предусмотреть всякие неожиданности, которые могут встретиться при выполнении задания. 9 октября, перед вечером, шесть человек ушли к Семлёву. Вел группу молодой смелый партизан. Фамилию его бывшие товарищи вспомнить пока не смогли. Одни говорят — Терешков или Третьяков, другие уверяют, что фамилия иная, но все партизаны, знавшие первого командира подрывников, помнят, что он был тяжело ранен и вскоре направлен через линию фронта.

Сначала шли строго по маршруту и без затруднений, а дальше начались те сложности, о которых много думали при подготовке операции. Одним из препятствий была река Вязьма. Переплывать реку в середине октября не всякий отчается. Решили искать брод, из-за чего пришлось пройти несколько лишних километров. Брод нашли с помощью местного жителя, Вязьму «форсировали», почти не замочив ног. В полукилометре от реки шоссе Москва — Минск, вдоль полотна дороги установлены прожекторы-. Осмотрелись, выбрали момент и перебежали шоссе. До железной дороги осталось километра четыре. А ночь уже вся, и сегодня нечего думать о взрыве, надо XQTH бы найти место, удобное для наблюдения, Партизаны замаскировались под елью, недалеко от будки обходчика. Отсюда хорошо видно полотно железной дороги. Прошел патруль, а минут через пять послышался щум приближающегося поезда. За день этот порядок движения повторился несколько раз. Успели заметить и другую деталь: будка эта не просто будка обходчика, а помещение для караула.

Стемнело. Отошли немного в сторону от будки. Теперь надо подождать, пока пройдет патруль. Немец шел не спеша, время от времени освещая фонариком то ту, то другую сторону дороги.

— По местам! — прошептал командир,

Миша Кучурин и Саша Яковлев бесшумно выползли на полотно и начали копать ямку для тола. Товарищи их разошлись по двое в разные стороны и залегли на краю кювета, готовые каждый миг прийти им на помощь. Заложили тол, взрыватели (на всякий случай поставили два взрывателя), прикрепили шнур, разровняли на полотне щебенку и песок и так же тихо скатились в кювет. Шнур протянули метров на сто. Кажется, все сделано, как надо. И, как договорились, все уходят в лес, у шнура остаются только Кучурин и Яковлев.

Работая на полотне, подрывники не ощущали холода, наоборот, им было жарко, и только теперь они почувствовали, какие холодные стали ночи: колючие мурашки побежали по спине, от жесткой земли веяло стужей... Чуть слышно зазвенели рельсы. Идет дрезина... Маленький вагончик промчался, не сбавляя хода,— значит, все в порядке. Но что это? Из будки вышли двое, потом еще один — все с фонариками. Снова обход. Замелькали лучи фонарей, заговорили, засуетились охранники. Прошли в сторону Издешкова, вернулись, дошли до места, где заложен фугас, потоптались, посветили вокруг, поговорили... Вернулись! Опять побежали туда... Что они заметили? Неужели остался след? Все может быть: работали в темноте, спешили... Партизаны сейчас забыли обо всем на свете и смотрели только на мечущиеся по полотну фигуры и на подвижные, щупающие лучи фонарей. Им опять стало жарко. И тут они увидели, всем телом почувствовали: поезд идет. Охранники машут фонарикам»; посылая машинисту какие-то сигналы, но поезд не замедляет хода.

— Идет! — чуть не закричал вслух Михаил.

Когда паровоз почти поравнялся с ним, Кучурин дернул шнур. Подрывники видели столб огня, слышали, как шлепались позади них камни, обломки разбитых вагонов, что-то свистело, но они бежали не оглядываясь... Товарищей на месте не было, маршрут их известен, и друзья бежали, не останавливаясь. Они догнали своих у магистрали, перешли .ее без помех и, не тратя времени на обход, бросились в ледяную воду реки. За рекой, в лесу, считая, что вышли из опасной зоны, вылили воду из сапог, выжали намокшую одежду и, пеейдя на быстрый шаг, пошли уже знакомыми тропами к партизанской базе.

Назавтра к железной дороге отправилась группа разведчиков. Место крушения оцепили немецкие солдаты. Убитых и раненых гитлеровцев увезли в Вязьму. Разбитые вагоны еще лежали в кювете, громоздились на путях, сгорбившийся, обгорелый паровоз уткнулся носом в кусты. Эшелон был с живой силой противника — немецкая часть с оружием и боезапасом отправлялась на переформирование или перебрасывалась на другой участок фронта. В составе поезда был вагон-салон с генералом и его свитой.

На следующий день пошла на задание вторая группа подрывников. А Кучурин, Яковлев и их товарищи, отдохнув, начали готовиться к операции на автомагистрали Москва — Минск.

В этом деле был накоплен некоторый опыт. Обычно вместе с подрывниками шла так называемая группа поддержки — двадцать—тридцать партизан под командованием чаще всего Алексея Перепелкина. Выбирали на шоссе удобное место — небольшой мостик через протоку или склон холма, где к дороге совсем близко подходил лее, либо густой кустарник; подрывники закладывали взрывчатку, и один из них оставался у шоссе, чтобы дернуть шнур, когда вражеская машина достигнет черты, где ее опрокинет взрыв фугаса.

Иногда машины шли одна за другой, тогда первая опрокидывалась взрывом, вторую забрасывали гранатами, растерявшихся гитлеровцев добивали всеми, видами партизанского оружия. Нападение совершалось внезапно и молниеносно, вся операция длилась считанные минуты. Затем по команде Перепелкина партизаны без малейшей задержки, бегом, уходили на заранее условленное, безопасное место, потому что после взрыва охрана дороги тут же включала сильные прожекторы, поднимались по тревоге гарнизоны, расположенные в деревнях близ шоссе. За то небольшое время, пока вражеские охранники, связисты и Kofctefc» данты гарнизонов поднимали сонных солдат, партизаны уходили довольно далеко. Потерь во время операций на магистрали не имели.

Через рацию разведгруппы не удалось установить связь со штабом партизанского движения. Чтобы ее обеспечить и доложить о боевых делах партизан Вяземского и Новодугинского районов, А. С. Степанов с группой разведчиков отправился в Ярцевский район; там в штабе оперативной группы майора Н. Н. Боброва была рация, и Бобров имел регулярную связь с Западным штабом партизанского движения. Прошло несколько дней, как ушел Степанов. Никаких вестей от него и о нем в Сорокинский лес не поступало1. А связь со Штабом была просто необходима. И тогда командиры оперативной группы решают: Иван Богданов пойдет через линию фронта. Заодно Богданову поручалось вывести на Большую землю группу командиров и политработников 39-й армии во главе с депутатом Верховного Совета СССР батальонным комиссаром Власенко. Скажем сразу, что старший лейтенант. Богданов это задание выполнил более чем успешно: ему удалось найти в обороне гитлеровцев севернее Гжатска уязвимое место, и вся его группа благополучно прибыла в распоряжение одной из дивизий 5-й армии, приведя с собой «языка» — гитлеровского унтер-офицера. Такой он уж был Иван Богданов, разведчик, который умел проходить и топкие болота, и самые искусные укрепления на позициях врага.

После взрыва партизанами. Суетнова первого немецкого эшелона под станцией Касня гитлеровцы прочесали леса, подступавшие к железной дороге Вязьма — Сычевка. Отряд Суетнова тогда временно ушел из Ивашутинского леса и не имел потерь. После последних диверсий немецкое командование бросило против партизан Суетнова и Лопатина отряд полевой жандармерии, располагавшийся на станции Туманово (около трехсот человек), и крупное подразделение немецкой пехоты, но партизаны, вовремя предупрежденные населением, и на этот раз ушли из-под огня.

В северной части Вяземского района отряды немцев летом и осенью сорок второго года периодически прочесывали леса и проводили облавы в деревнях, но всемерная помощь населения и активная, наступательная деятельность партизан до сих пор обеспечивали фактическое превосходство партизанских сил в этих местах. В течение трех месяцев отряд располагался в небольшом лесу, вблизи большака Вязьма — Белый, и гитлеровцы, зная о его существовании, не могли напасть на след партизан. В середине октября Артеменко и Кохановичу стало известно, что в Вяземский район стягиваются большие карательные отряды. По сведениям связных, отряды карателей насчитывают около семисот человек. Надо было полагать, что к борьбе с партизанами немецкое командование привлечет многочисленные гарнизоны, расположенные вдоль железных и шоссейных дорог, и районную полицию. Было еще одно обстоятельство, осложнявшее положение партизан: надвигалась зима. Скоро ляжет снег. В условиях зимы трудно маневрировать, трудно обживаться на новом месте, еще труднее поддерживать связь с населением района, а без этой связи, без успешных боевых операций отряду грозит гибель, так как он воевал без материальной поддержки Большой земли. Продукты питания и боеприпасы партизаны добывали сами.

Оценив создавшуюся обстановку, командиры пришли к единому мнению: надо уходить на север, в верховья Днепра, в большие лесные массивы на стыке Вельского, Холм-Жирковского и Андреевского районов. Это «надо» принималось непросто: корни отряда были здесь, в селах севернее и северо-западнее Вязьмы. Именно тут многие из партизан, бежавшие от плена и смерти, больные, уставшие, с открытыми ранами, нашли свое спасение, дружбу и деятельное участие сотен людей. Здесь родился и окреп отряд. Первые крупные операции, первые победы и первые могилы товарищей — все здесь. И невозможно взять с собой многочисленных друзей, долго и искренне помогавших Партизанам,— в большинстве своем это люди немолодые, обремененные семьями. Они останутся в своих деревнях, и им будет страшно трудно. В октябре ни Партизаны, ни их друзья еще не знали, какой лютой будет под Вязьмой наступающая зима, сколько человеческой крови прольют здесь гитлеровские палачи и сколько жизней превратят в пепел1. Был пока октябрь…

Позднее в донесении Западному штабу партизанского движения М. Л. Коханович, В. В. Лебедев и П. И. Быстриков писали: «Весь этот период деятельности отряда в Вяземском районе был период самой тесной, неразрывной работы совместно с населением».

Отряд «Реванш», численность которого позволяла базироваться в зимних условиях в населенных пунктах и малых лесных массивах, оставался на своей базе. Суетнов, имея обширные связи с местным населением, надеялся еще не раз уйти от преследований карателей и сохранить отряд и базу вблизи железной дороги. Артеменко понимал, в какой опасной ситуации может оказаться этот маленький отряд, но база на границе Вяземского и Новодугинского районов нужна была и разведчикам, и диверсионным группам, и подрывникам отряда «За Родину». Если базу сохранить не удастся, отряду «Реванш» разрешалось уйти в Бель-ские леса, а пока эта горстка смелых людей оставалась в Курцевском (Торбеевском) лесу, чтобы продолжать разведку и диверсии на железной дороге Вязьма — Сычевка.

Разведчики Жукова и Моржина вернулись в Сорокинский лес. Они провели разведку в треугольнике между селами Тёсово (Новодугинский район), Баскаково (Тумановский район), Златоустово (Кармановский район), установили оборонительные сооружения врага по реке Гжать и наблюдали за движением противника по большаку Гжатск — Карманово в десяти — двенадцати километрах от фронта. Все разведданные передали полковнику А. С. Дудорову. 14 октября, когда разведчики принимали груз с самолета у села Златоустова, их обнаружили немцы, пришлось уходить от облавы, но у Тёсова снова попали, в облаву, здесь в перестрелке потеряли Давлягина. Теперь их осталось только четверо: младшие лейтенанты В. П. Жуков и А. А. Моржин, разведчик Вася Баранов и радист Петя Тарасенков (младший лейтенант И. Н. Назаркин ушел с Богдановым на Большую землю).

Не вернулись на базу только разведчики Гурченко, сопровождавшие в Ярцевский район А. С. Степанова, и группа Шанина, ушедшая на задание несколько дней назад. Отряд был готов к походу. Связные принесли тревожные вести: в деревнях Марьино, Павлово, Пекарево — немецкие войска и отряды карателей. Артеменко принимает решение: отряд «За Родину» и взвод управления оперативной труппы во главе с В. Г. Сафоновым и М. Л. Кохановичем уходят в северные леса по намеченному маршруту, а он с четырьмя связнь остается на базе до прихода Гурченко и Шанина и том вместе с ними догоняет отряд.